— Я вообще-то надолго тут не задержусь — говорю я: — а после шоу у нас будет время для чего угодно. Но что я смогу в рамках именно этого проекта тебе показать — покажу.

— Понимаю — склоняет голову Сора: — некоторые техники нельзя показывать широкой аудитории… — она кидает быстрый взгляд на зеркальные окна: — я понимаю.

— Не то, чтобы это было секретом или тайной… — говорю я и вижу в ее глазах — понимание. Опять понимание. Правда совсем не то, которое я ожидал. Я ожидаю обычное, наше простое, японское понимание — мол, ясно, понятно, вопросов нет. Но у нее в глазах — такое вот, лукавое понимание, с подмигиванием и ухмылкой, мол я-то понимаю, заливаешь тут баки, трешь в уши махорку, вешаешь лапшу на уши, ну-ну, я-то понимаю. Это ты же специально, для них говоришь, а на самом деле это все секретные, тайные техники клана Ига, совмещенные с клановыми секретами Кога, которые были переданы тебе папой из Ига и мамой из Кога, такие вот Ромео и Джульетта из шиноби. И я, кстати — в то что мама из клана воинов тени — вполне могу поверить. Только ниндзя столько красного вина может выдуть и не умирать с утра с похмелья. Это тайная запретная техника, и уж ее-то миру точно знать не стоит. Сопьются.

— Ну и ладно — говорю я вслух. Что себе там Сора напридумывала — меня не касается. Согласна подождать со всем этим «ученичеством» и слава богу. А то методики у меня… неконвенциональные, а за некоторые из них меня ассоциация психологов и интернет-коучей вообще распнет. И мне кажется, что некоторые из моих метод вообще уголовно наказуемые в этой стране… как и в любой другой. Так что это у нас не ложная скромность или там недостаток самооценки, это скорее суровая необходимость. Соблюдай первое правило бойцовского клуба, если не хочешь, чтобы этот самый клуб разогнали нафиг, а кое-кого и посадили. Нам неприятностей с законом не надо, у нас и без него неприятности есть. Мы и сами справимся со святым делом по нахождению неприятностей. Как там говаривал котенок по имени Гав — как же не идти туда, где эти самые неприятности тебя ждут? Я вздыхаю и перевожу взгляд на циферблат часов, что висят на стене. Время у нас еще есть.

— Итак. — говорю я: — десять минут у нас есть, вернемся к притче. Жила-была на свете одна девушка, красивая и боевая, совсем как ты. И вот решила она стать Охотницей на Драконов. Она пошла учиться этому нелегкому ремеслу, прочитала все книги про драконов и охоту на них, обучалась у лучших преподавателей, прошла суровые тренировки, закалила тело и характер. На оставшиеся от семейного состояния средства — закупила себе лучшую экипировку — гарпуны, сети, мифриловые кольца и конечно же меч и копье. И вот прошло десять лет, и она наконец стала дипломированной Охотницей на Драконов. И… — тут я делаю то, что американцы называют pregnant pause — задерживаю дыхание и гляжу на свою собеседницу в ожидании. Пауза затягивается, затягивается и затягивается…

— И? — спрашивает Сора, не выдержав пытку неизвестностью и саспенсом.

— И за всю свою жизнь она не встретила ни одного дракона. — закончил историю я. Наступает молчание. Сора переваривает. Сора поднимает голову и встречается со мной взглядом.

— И какова мораль этой истории? — спрашивает она и поднимает палец, не давая мне ответить: — Дай-ка я угадаю. Мораль в том, что не надо тратить время и деньги на бесполезные в этой жизни умения, такие например, как владение мечом.

— Вовсе нет — пожимаю плечами я: — да, девушка не стала Охотницей на Драконов, но ее умения помогли ей стать лучшей Охотницей на Зверей, Капитаном Имперской Стражи, а закаленный характер и сила воли, умение управлять собой — стать Советницей Императора… а природная красота и талант разбираться в людях — стать Императрицей… знание человеческих слабостей и законов в драконьих стаях — позволило остаться Императрицей после смерти Императора… а потом — кто знает… может она стала Богиней. Или Демоницей — она могла стать тем, кем она хотела. Захватить мир и завести себе гарем из мальчиков и девочек. Чего там обычно люди хотят?

— А вот сейчас ты просто придумываешь — говорит Сора и моргает глазами: — не было такого.

— Но могло быть. На самом деле здесь есть и немного о том, что надо бы учиться чему-то прикладному, но даже обучение самому бесполезному делу на свете — не бесполезно. Как минимум ты учишься учиться. Закаляешь характер. В твоем же случае — развиваешь силу, гибкость, скорость реакции и координацию. У тебя уже есть все для того, чтобы… танцевать с партнером. Или партнерами.

— Я была права — неожиданно заявляет Сора: — я была права, ты — настоящий сенсей! Это видно по глазам, там внутри — ты старый-старый. И очень усталый.

— Видно, да? — вздыхаю я и чешу затылок: — Ну, мало кто так в глаза заглядывает как ты, Сора-тян.

— Мой род всегда умел видеть человека таким, какой он есть, а не таким, каким его считают окружающие — отвечает Сора: — поэтому я с Кимико-тян… разговариваю. Она вовсе не чудовище, хотя с Риотой не очень вышло, да. Но я вижу, что она не плохая, просто… так случилось.

— А что там случилось то? — спрашиваю я. Наконец-то мне расскажут, что с этим несчастным Риотой произошло и почему от Кимико тут все шарахаются. Только Сора и Такеши с ней нормально общаются, но если вдуматься, то и Сора и Такеши — делают это весьма формально. Интрига, интрига. Сплетни в коллективе — никогда не бывают правдивыми и объективными, но и не возникают на пустом месте. Если суметь распознать субъективную оценку говорящего, поделить сенсацию и смакование подробностей на десять — то можно получить немного объективной информации, доверять которой все равно нельзя. Но и не знать, чем дышит коллектив — крайне опрометчиво. У нас тут нет сформировавшейся иерархии, как в классе, где доминирует Натсуми-тян со своими черно-белыми подружками, а значит надо держать нос по ветру… хотя бы для того, чтобы быть в курсе.

— Что случилось… — начинает было Сора, но в этот момент в «гостиную» вваливаются Нобуо и Юрико. Нобуо уже чего-то жует, комкает в руке обертку и метко бросает ее в мусорную корзину. Юрико — идет за ним, она моргает, увидев нас.

— Привет! — машет нам Нобуо: — уже закончили, да? — он не дожидается ответа, проходит дальше и плюхается на мягкое кресло-грушу перед телевизором. Тут же включает игровую приставку и забывает о нашем присутствии. Юрико — бросает на нас быстрый взгляд, кивает в знак приветствия и проходит к кофе-машине. Заваривает себе кофе и берет вазочку с печеньками. Присаживается рядом с Сорой.

— Будем знакомиться? — спрашивает она у меня: — ты вроде ничего.

— Меня зовут Кента, приятно познакомиться — говорю я и Юрико кивает.

— Я знаю — говорит она: — я — Юрико. Я пою и танцую, жонглирую заведенными бензопилами и факелами, прыгаю в бассейн с высоты и много чего еще. А ты — бьешь людей за деньги?

— Как правило я делаю это бесплатно. Было бы приятно хоть разок получить за это деньги — пожимаю я плечами: — но в целом ты права. Петь… петь я люблю, но не умею. Во! — приходит в голову идея: — Я могу рэп петь.

— Рэп не поют. — говорит Сора машинально, отпивая из чашки. Видит, что я гляжу на нее, тут же отставляет чашку и складывает руки перед собой: — И-извини. Просто обычно там речитатив идет, это скорее читают, чем поют.

— А это идея — тянет Юрико и наматывает свой черный локон на палец: — как раз в твоем стиле, Кента-кун. Ты ж хулиган и все такое, тебе пойдет…

— Никакой он не хулиган! — яростно защищает меня Сора: — Он на самом деле… — тут она затыкается, закрывает рот с такой силой, что мне кажется, что слышу, как у нее зубы клацнули. Молодец. Не знаю, что она там хотела про меня сказать «на самом деле он — утонченный и интеллигентный человек» или «на самом деле он еще хуже», но не сказала и то хлеб.

— … — Юрико смотрит на Сору, потом на меня и ее рот открывается буквой «О».

— И это не то, что ты сейчас себе думаешь! — твердо заявляет Сора, уверенная, что этим заявлением закрывает тему. Я мысленно качаю головой, внешне поддерживая покерфэйс. Надо сказать, что с поддержанием покерфэйса у меня такие же сложности, как и у Соры — с умением врать людям в лицо. Она у нас женщина-самурай, а эти совсем как скифы у Геродота, с детства обучены скакать на лошади, стрелять из лука и ненавидеть любую ложь. В свою очередь играть лицом чувства или отсутствие таковых — не приучен. Станиславский мне бы даже утку за собой не доверил выносить. Нет, ну я пытаюсь, конечно, но актером мне не быть, тут нужно предварительное убеждение себя до степени слияния лжи с реальностью, а сейчас времени у меня нет. И я чувствую, что прямо на моем покерфэйсе, на моей маске безэмоциональности начинает дергаться левое веко. Самое дурацкое в этой ситуации то, что нам с Сорой и скрывать-то нечего, но как только она начала что-то придумывать, как вдруг и у меня все задергалось, а у Юрико появились обоснованные предположения. Она смотрит на меня, потом на Сору.