— Хорошо. Я тебе помогу — говорю я, понимая что если не можешь предотвратить — возглавь. У меня есть план, мистер Фикс. Я не понимаю причину идиосинкразии этой девушки к каким-то непонятным мужикам, но узнаю. Уж если хочет стать Неутомимым Мстителем, то пусть сперва азы ремесла освоит, а там глядишь и пыл пройдет. Так, как говорил Насреддин — либо шах умрет, либо ишак, либо я. Как это — не брать на себя непонятные обязательства с неясными последствиями и заведомо тяжелыми условиями исполнения? Это же наш стиль! Найди себе барышню и загрузись ее проблемами. Реши проблемы и останься с барышней на шее. Зараза… ну и ладно, больше барышень — крепче шея. И потом, у меня же есть своя методика решения всех этих проблем… дайте только срок.

— Погодите детки, дайте только срок — говорю я Мико-Такеши, лауреатке международного конкурса имени Чайковского и победительнице всех национальных конкурсов по игре на скрипке, а также обладательнице Платинового Диска Токио-Мьюзик и просто красивой девушке и не очень парню: — будет вам и белка, будет и свисток…

— Это… Басё? — озадачивается Мико и ее одеяло снова сползает вниз: — я такого у него не помню.

Эпилог

Где-то в старом корпусе школы

В полутьме не было видно лиц, спрятанных под опущенными капюшонами. Были видны только руки — в круге, очерченном мягким светом свечей. В воздухе стоял удушливый запах сандалового дерева и каких-то ароматных добавок, в центре стола стояла чаша из которой шла белая струйка благовонного дыма.

— Полагаю вы знаете, почему я собрала вас здесь — раздается голос в полутьме. Голос звучит приглушенно, но явственно: — полагаю вы разделяете мои идеалы и стремления…

— Мы знаем — раздается голос в ответ: — а обязательно этот дурацкий порошок жечь? У меня от него глаза слезятся!

— Обязательно. Без благовоний не будет атмосферы. Мелочей не бывает, сам Мастер так говорит.

— Да? И когда Кента такое говорил? — палец девушки упирается в невидимый из-за тени капюшона подбородок: — Он и сам-то порой такой безалаберный бывает…

— То есть ты отрицаешь власть Мастера и считаешь его простым смертным? — уточняет председательствующая фигура в капюшоне.

— Нет! Ни в коем случае! Мастер — это Мастер! Просто он иногда так человечен! Я полагаю, что он специально совершает ошибки, с тем, чтобы мы — не сильно переживали из-за собственного несовершенства на его фоне. Думаю, поэтому он и бывает порой так… неуклюж или ленив. Это все для того, чтобы помочь нам.

— Вот сейчас я слышу достойные слова, Первая сестра — кивает фигура: — вот сейчас ты молодец. Только вот ты сказала «он» и «его». А надо — «Он» и «Его».

— Ну… у меня есть определенные преференции… — пожимает плечами собеседница: — в конце концов я до сих пор его первая…

— И… ну хорошо — сдается председательствующая: — не для того мы здесь собрались, чтобы о терминах спорить. Мы здесь собрались, чтобы заключить Пакт. Или Тайное Соглашение. Я вот… распечатала брошюры… Томоко передай Шизуке, пожалуйста. И гостье нашей тоже… раз уж она настояла на присутствии.

— Хм… что это? «Факторы, ускоряющие эскалацию», «схемы вероятных конфликтов», «линии раскола», «неминуемая трагедия»… мы что, военную аналитику читаем?

— Это, Первая Сестра — выводы. Выводы печальные, но от того не перестающие быть правдивыми. Гостья? Ты уже прочитала, и ты уже знаешь, о чем это. Я пригласила тебя, потому что знаю, что ты не заинтересована в… таком конце. Я предлагаю иной путь.

— Ну все — говорит Первая и снимает с себя капюшон: — хватит фарса тут. — она встает и щелкает выключателем у двери. Все жмурятся от яркого электрического света.

— Я не понимаю, что тут происходит и почему в этом во всем не участвует Кента и что тут делает… она! — Томоко указывает на «гостью» в красном плаще.

— Во-первых, дорогая, не «она», а для тебя — Натсуми-сама — гостья скидывает капюшон, открывая лицо: — а во-вторых ваша председатель права. Я вас всех тоже не очень-то люблю, но сейчас мы союзники.

— В чем это?! Наоми-чан, скажи ей! Это наш клуб и наше заседание! Почему мы должны выслушивать… всякое? — упирает руки в бока Томоко.

— Мне тоже было бы интересно выслушать… — раздается тихий голос. Голос тихий, на грани слышимости, но почему-то слышно каждое слово. И не только слово. Вслед за голосом — раздается и другой звук. Словно что-то царапает… скребет… или это звук, с которым очень острое лезвие скользит по точильному камню, становясь еще острее?

— И я тоже рада тебя видеть, сумасшедшая ты стерва — отвечает Натсуми, сверкнув глазами: — ну, давай, попробуй себя, мы обе знаем, как это закончится…

— Тихо! — хлопает по столу ладонь председательствующей и все на секунду замолкают: — Заткнитесь все! Шизука — села на место! И нож убери! Натсуми-сан — я же убедительно просила не провоцировать ее! Если мы сейчас не научимся договариваться — то перегрыземся в самом начале! Вы этого хотите?! Натсуми-сан, от тебя не ожидала, Шизука-тян, а от тебя как раз было ожидаемо…

— Прошу прощения, Наоми-сан, Шизука-сан — склоняется в поклоне девушка в красном плаще: — действительно, я погорячилась.

— Шизука? — спрашивает Наоми и Шизука выдавливает из себя что-то похожее на «сумимасен».

— В любом случае… Наоми права — снова начинает Натсуми: — действительно, какое может быть будущее у этого вашего «Клуба Поклонниц Кенты»?

— Эй!

— Шшш…

— Заткнулись и слушаем!

— Спасибо, Наоми. А ты у нас неожиданно крута… впрочем ладно. Итак, староста обрисовала несколько сценариев будущего и… — Натсуми взвешивает в руке брошюру: — и это впечатляет. Наоми-сан, ты прямо готовый аналитик. Думаю, о своем будущем тебе не стоит волноваться, тебя с руками оторвут… ну или люди моего отца подойдут с предложением, им таких как ты не хватает.

— Спасибо, Натсуми-сан, но попрошу тебя поближе к делу. Я и так их еле сдерживаю. Ты же не специально это делаешь?

— Что? Я специально растягиваю время, чтобы дать Шизуке-сан все же достать свой второй нож, который она прячет в рукаве? Нет, что ты, Наоми-сан, как ты могла так обо мне подумать!

— Что? Отдай! Отдай, кому говорю, порежешься! Нельзя! Нельзя ее убивать, она наш союзник! Что Мастер говорит — сперва выслушай, найди способы сотрудничать, и только в крайнем случае убивай! Отдай немедленно! — раздаются звуки невнятной борьбы. Наконец все затихает и Наоми с торжествующим видом выкладывает на стол второй нож.

— О, господи — закатывает глаза Томоко: — Шизука, да отдай ты ей все ножи, наконец, и давайте выслушаем… ее! Она ж отсюда не уйдет, пока все не скажет, не будем затягивать этот ужас.

— А у вас в клубе всегда так жарко, а? — улыбается Натсуми, но поднимает руки, когда Наоми бросает на нее бешеный взгляд: — все, все, староста. Давайте по делу. Итак… — она поднимает глаза вверх: — что по вашему должно произойти? А? Томоко-чан вот у нас, например, считает, что Кента должен в нее влюбиться, увидеть какая она классная и сбежать вместе в Токио. Шизука уверена, что Кента должен в нее влюбится, увидеть какая она классная и сбежать с ней в Шао-Линь. Наоми-сан считает, что Кента тоже должен увидеть какая она классная, но в отличие от вас двоих она понимает, что, во-первых, Кента так не сделает, а во-вторых если и сделает, то это будет намного хуже.

— Вовсе я так не считаю! — краснеет Томоко: — И почему это хуже будет?!

— Хорошо, возьмем самый оптимистический сценарий — Кента будет любить тебя одну. Вот представь себе такое в голове. — говорит Натсуми: — давай оставим за скобками чувства твоих подруг и сосредоточимся на твоих и его.

— Ай… — говорит Томоко и бросает быстрый, извиняющийся взгляд на Наоми и Шизуку: — но…

— Да, да, ты не хотела, но так уж получилось, он выбрал только тебя и все тут — скучающе машет рукой Натсуми: — едем дальше. Чувствуешь?

— Нет — честно признается Томоко: — ничего не чувствую.