— Ээ… ребята? — говорит со сцены растерянная ведущая и ее голос ломается: — Что происходит?

Мы поем — уже все вместе, и я вижу, как нам подпевает Накамура-сан, старший оператор, он стянул с головы наушники и наклонил голову, смотря на нас из-за камеры. Шика-сан, прикрываясь своим планшетом — тоже вытягивает и я отчетливо слышу ее голос — мы трудимся вместе, никто — один!

— Мы трудимся вместе, мы трудимся вместе, никто — один! — звучит песня, набирая обороты и становясь все громче. Наконец с места встает Юрико, решительно взмахивает гривой своих черных волосы и проходит на сцену, отбирает микрофон у ведущей (та, надо сказать — не сопротивлялась, только глазами моргала).

— Что будем мы делать? Что будем мы делать семь дней подряд?! — выкрикивает она в микрофон, вытягивая руку вверх и тыча пальцем в потолок: — Что будем мы делать?

— Мы будем работать! Мы будем работать! Семь дней подряд! — отвечаем ей мы: — Мы трудимся вместе! Мы трудимся вместе! Никто — один!

— Никто один! — поет Юрико: — никто один! Только все вместе! — музыки нет, но она нам и не нужна. Да, нехилый фестиваль рока можно было бы сейчас замутить, мощные колонки есть, куча людей умеющих горланить песни тоже есть, большинство из них девушки… нам и выпивки не надо, устроим тут…

— Все-таки Юрико — классная. — твердо говорит Кимико: — В такие моменты я хочу от нее ребенка.

— Да ты подойти и попроси, уверен Юрико не откажет. — говорю я: — У меня правда здоровые сомнения насчет зачатия, но попробовать-то вы можете…

— А потом я вспоминаю, сколько стоит ребенка в школу отправить и это желание пропадает — вздыхает Кимико: — вот стану богатой — с твой помощью, тогда и заведу себе ребенка.

На сцене ведущая наконец отбирает микрофон у Юрико и возмущенно фыркает в него.

— Все! Успокойтесь! — машет она рукой: — сейчас я наконец оглашу результаты голосования!

POV Кисимото Минами, ака Бьянка-сан

— Нууу… по крайней мере это было весело! — говорит Айви, плюхнувшись на заднее сиденье лимузина рядом с Бьянкой: — жаль, конечно, что так вышло, но… интересный парнишка, верно?

— Интересный парнишка? — пробует это слово на язык Бьянка: — Пожалуй можно сказать и так.

— Ага! Значит ты что-то увидела! — ерзает на сиденье, устраиваясь поудобнее Айви: — Ну, говори!

— Ты и сама должна была многое увидеть — отвечает Бьянка. Этот… тип, этот Кента — за какие-то несколько недель он подчинил себе все окружение. Все участники шоу буквально у него с рук едят. Одно то, как он сидит — в окружении своих львиц, мечница по правую руку, гимнастка по левую и AV-идол — за его спиной. Немного позер, конечно, любит пыль в глаза пустить… или скорее — не отказывает себе в маленьких удовольствиях. При этом она не видит признаков негативного воздействия, шантажа, или угроз. Это значит, что он воздействует на своих союзников по белому, что делает такую привязку надежней и долговечней. Вы можете угрожать, шантажировать или платить деньги, но у таких людей не будет лояльности и как только вы не сможете поддерживать уровень угрозы, или у вас кончатся деньги — вас бросят. Как говорил Лето Атрейдес — лояльность нужно заслужить. Даже если ты герцог — чтобы твоя кухарка была верна тебе не за деньги — ты должен заслужить ее лояльность. И Кента это хорошо знает. Люди, которых он подчинил своей воле, индокринировал, зомбировал, вложил в голову свою программу — эти люди верны ему не за страх или деньги. Они верны ему по доброй воле. Что, конечно ужасает.

— Что я увидела? Он просто невероятно социально интегрирован! Всех там знает! Скажи, а ты знала имена операторов на шоу, когда участвовала? — спрашивает Айви и Бьянка сжимает зубы. Ошибка. Она терпеть не могла ошибаться. Кто бы знал, что нужно обращать внимания на этих, одетых в синюю с серым униформу, незаметных как мыши в доме, людей? Что надо узнавать их дни рождения и о здоровье их мамы, детей и о их личной жизни… да кому это вообще может быть интересно?! Зачем? Они живут своей мышиной жизнью, они просто — технический персонал и… это была ошибка. Бьянка знала, что успеха достигает только тот, кто учится на своих ошибках. А чтобы учиться на своих ошибках — надо уметь их признавать. Хотя неохота, но надо.

— Эй, Мак! — поворачивается она к своему оператору, который возится с камерой: — ты когда родился? У тебя дети есть? Что ты любишь вообще?

— А? — поднимает изумленное лицо Мак и замирает в неподвижности: — Что?!

— Когда ты родился, дубина? — ласково спрашивает Айви: — Босс знать хочет…

— В мае… тринадцатого. У меня дочка есть. Ей три года. Скоро в садик отдадим… — лицо Мака разглаживается, и он улыбается чему-то: — она так забавно топает по всему дому! Топ-топ-топ! Маленькие Ножки! Так с женой ее и зовем.

— Вот как… — задумывается Бьянка. Мак рядом с ней вот уже второй год и все это время она не знала что у него есть дочь. Кента показал ей, что она — неправа. Что если ты хочешь владеть умами и душами людей, то, для начала, ты должен знать о них все. Их слабые места. Их сильные стороны. Их пределы. Их мечты. Он смог за несколько недель захватить умы и сердца всех на шоу — от участников, да она видела, как эта звезда AV-индустрии на него смотрела! При этом он сумел каким-то образом нейтрализовать мощнейшее и самое сильное чувство каждой женщины — ревность. Эти трое столпились вокруг него и пожирали его преданными взглядами — тогда, когда он не смотрел на них. Встречаясь же взглядами друг с другом, они признавали друг друга. Там не было злости, не было ревности, не было даже раздражения. Признание. Ты — такая же, как и я, и ты заслуживаешь это место рядом с ним. Вот так. Что же это ей напоминает?

— Ее назвали Рут. Знаю, что не японское имя, но красивое же? Жена говорит, ей идет. А я сперва сомневался, хотел назвать Мика или Айка, но в храме сказали, что имя Рут подходит. Вот мы и решились. Знаете сколько сейчас садик стоит? Плюс взносы в родительский комитет, у нас детская площадка во дворе и… — продолжает говорить Мак и Бьянка чувствует, как у нее становятся стеклянными глаза.

— Ой, да помолчи уже! — говорит ему Айви и тот затыкается: — Тебя спросишь, так потом не заткнешь. Никому это не интересно!

— Ну… ладно. — Мак возвращается к своей камере, а Айви трясет Бьянку за руку.

— Ты чего? — спрашивает она: — чего застыла опять?

— Я ошибалась — наконец признается Бьянка: — Я ошибалась.

— Уф… — выдыхает Айви, откидываясь на спинку сиденья: — наконец-то! Вот скажи, что я была права и паренек интересный? Коллаборацию можем с ним замутить. С ним и с этой, которая мечница, — рейтинги вырастут… и повод есть — вроде как выпускники одного и того же шоу.

— Я ошибалась. — повторяет Бьянка: — А ты продолжаешь ошибаться, Рыжик. Ты не понимаешь. Вспомни, как он ведет себя. Как люди прислушиваются к его словам. Вспомни как следует. Он — невероятно опасен.

— Да они половину времени только и делали, что его стебали! — хлопает глазами Айви: — Смеялись над ним! Шутили над ним! Нет в нем…

— Есть большая разница — смеяться над кем-то или вместе с кем-то. — прерывает ее Бьянка: — Вспомни, если он начинает говорить серьезно, все вокруг замолкают. И я только сейчас поняла, что мне все это напоминает. Как они выстраиваются вокруг него. Как ловят каждое его слово. Как движется эта мечница справа от него, готовая отразить любую атаку. Это не шоу. Это даже не желание создать свой гарем. Это — желание захватить мир. Настолько, насколько дотянется.

— Что? Ну… ты это хватила, подруга. У тебя голова не болит? Он же — обычный парень! Нет, я бы тоже была не прочь захватить мир, кто же этого не хочет, но…

— У тебя такой возможности нет. А у него она есть. Прямо сейчас мы видели будущего владыку мира. — говорит Бьянка и облизывает пересохшие губы: — А песня? Песня! Ты узнала мелодию?

— А… когда они во время голосования запели? И эта, гимнастка еще на сцену выскочила? Хорошая песня… и ритм запоминающийся… татата-та-та-та…